Неточные совпадения
На одной из них, на левой, была воздвигнута
горка из четырех ситцевых подушек, одна другой
меньше.
Река Силан, о которой я только что упомянул, состоит из слияния трех рек: Силан-шаня (западная голубая
горка), Большого Силана и
Малого Силана.
У Лизы была особая, небольшая комнатка во втором этаже дома ее матери, чистая, светлая, с белой кроваткой, с горшками цветов по углам и перед окнами, с
маленьким письменным столиком,
горкою книг и распятием на стене.
Протяжно и уныло звучит из-за
горки караульный колокол ближайшей церкви, и еще протяжнее, еще унылее замирает в воздухе песня, весь смысл которой
меньше заключается в словах, чем в надрывающих душу аханьях и оханьях, которыми эти слова пересыпаны.
Маленькая гостиная тесно набита пестрой мягкой мебелью,
горками с «приданым», серебром и чайной посудой; ее украшали три лампы, одна другой больше.
Он полюбил ходить на Петухову
горку — это было приятное место:
маленькие домики, дружно связанные плетнями, стоят смиренно и смотрят задумчиво в тихое поле, на холмы, весною позолоченные цветами лютиков и одуванчиков, летом — буро-зелёные, словно они покрыты старинным, выцветшим штофом, а в тусклые дни долгой зимы — серебристо-белые, приветно мягкие.
Он прошел в одну из
маленьких комнат дома с двумя окнами в палисадник. Среди нее стоял овальный стол, его окружали старинные стулья, обитые кожей, в одном простенке висели часы в длинном ящике со стеклянной дверью, в углу стояла
горка с серебром.
Там, в углу гостиной, была свалена целая
горка игрушек, принадлежащих
маленькому Карлуще — единственному чаду Петуха, — и среди них Буланин без труда узнал свой злополучный фонарь.
Иногда, еще задолго до обреза, предвидя, что слова не упишутся, она уже начинала сгибать строчку, и похоже было на снежную
горку, с которой гуськом катятся на санках дети, самые
маленькие спереди.
Про Свиблово говорят: стоит на
горке, хлеба ни корки, звону много, поесть нечего. В приходе без
малого тысяча душ, но, опричь погощан [Жители погоста.], и на светлу заутреню больше двадцати человек в церковь никогда не сходилось. Почти сплошь да наголо всё раскольники. Не в обиду б то было ни попу, ни причетникам, если б влекущий племя от литовского выходца умел с ними делишки поглаже вести.
Небольшая, прекрасно обставленная мягкой мебелью, вся застланная коврами комната поразила меня своей роскошью. Громадные трюмо стояли между окнами, скрытыми до половины тяжелыми драпировками; по стенам висели картины в золоченых рамах; на этажерках и в хрустальных
горках стояло множество прелестных и хрупких вещиц. Мне,
маленькой провинциалке, чем-то сказочным показалась вся эта обстановка.
Когда я еще был совсем
маленьким, отец сильно увлекался садоводством, дружил с местным купцом-садоводом Кондрашовым. Иван Иваныч Кондратов. Сначала я его называл Ананас-Кокок, потом — дядя-Карандаш. Были парники, была
маленькая оранжерея. Смутно помню теплый, парной ее воздух, узорчатые листья пальм, стену и потолок из пыльных стекол,
горки рыхлой, очень черной земли на столах, ряды горшочков с рассаженными черенками. И еще помню звучное, прочно отпечатавшееся в памяти слово «рододендрон».